«Мы видим нацизм не по телевизору». Уроженец Сампурского округа с 2014 года защищает Донбасс

В сампурском селе Бахарево, куда каждый отпуск старается приезжать Александр Самойлов, он появился на свет, провёл лучшие годы детства, отрочества и юности, встретил любовь всей жизни.

Она то и привела механизатора колхоза «Заветы Ленина» в шахтёрский город Горловка, разбросавший свои дома, заводы и массивы терриконов в 36 километрах от Донецка. Было тогда Александру 22 года, а на дворе стоял брежневский 1981-й.

Донбасс советский

Горловка — город шахтёров и мастеровых людей. Крупные залежи каменного угля там открыли ещё в начале XIX века. Даже своё нынешнее название он получил от известного инженера-геолога Петра Горлова.

Тракториста из крестьянской Тамбовщины поразил промышленный уклад жизни города горняков: обилие шахт, потоки техники на дорогах и дымящиеся трубами заводы.

На один из них — Новогорловский машиностроительный — он и устроился автослесарем, а потом трактористом. Молодая супруга Татьяна, тесть и тёща Александра также трудились на этом крупном предприятии, в 1980-е снабжавшем горнодобывающим оборудованием чуть ли не все шахты Советского Союза.

Население Горловки был многонациональным.  Десятилетиями туда тянулись — кто за длинным рублём, кто проверить характер и познать мир — люди из разных уголков СССР. И все спокойно уживались друг с другом.

«Майданутый» год

Тучи над Донбассом стали сгущаться после того, как он стал частью незалежной Украины. Изменилось всё не сразу. Киевская власть долго терпела пророссийский промышленный восток, год за годом выкачивая из него миллиарды гривен и ничего не давая взамен.

Кризис разразился в 2014-м, когда в результате кровавого переворота к власти пришли креатуры Запада, сделавшие ставку на оголтелых националистов.

Донбасс не признал новую власть и объявил о создании ЛНР и ДНР. В апреле 2014-го там прошли референдумы о независимости.

В ответ «западенцы» бросили туда вооружённых нациков и регулярные части армии. Именно тогда на города Донбасса полетели первые снаряды и мины, превращая в руины дома и больницы, детские сады и магазины, убивая и калеча мирных людей.

Больше гибли самые беззащитные — дети, женщины и пожилые пенсионеры. И тогда трудовой Донбасс взялся за оружие…

С «берданками» против танков

Бои уже гремели в непокорном Славянске. Шахтёрская Горловка «ощетинилась» сетью блокпостов, построенных ополченцами. На одном из них с карабином СКС дежурил вчерашний рабочий Самойлов. Перед этим Александр сказал жене без всякого пафоса: «Пойду я, Таня. Иначе бандеровцы придут в наш дом…».

Что готовили укронацисты людям, объявленным киевской властью террористами, горловчане поняли 27 июля того же 2014 года. В воскресенье по городу ударили из реактивных «Градов». Ударили по мирным кварталам. Погибли 22 человека, в том числе трое детей. Более сотни были ранены.

«Никто до этого в центре 270-тысячного города не мог предположить, что подобное возможно в наше время. Никакое АТО, никакие цели уничтожения террористов не могли оправдать случившееся», — описал состояние людей горловский блогер Егор Воронов.

Донбасс не испугался, не поднял руки вверх, а взялся за оружие. В ополчение и первые добровольческие части ДНР вступали ещё совсем юные ребята и седые ветераны. Вооружались охотничьими ружьями и старыми карабинами, снятыми с хранения мосинками, автоматами и пулемётами времён Великой Отечественной войны. В цехах мастеровитые заводчане «вдыхали жизнь» в списанные БМП и БТРы.

Отправив в Бахарево жену и дочек Ирину и Валю, 55-летний Александр с товарищем пришёл в штаб формируемого добровольческого батальона «Кальмиус» — ныне знаменитой 14-й гвардейской артиллерийской бригады «Кальмиус», входящей в 1-й Донецкий армейский корпус Вооружённых сил России. После проверки на профпригодность ему выдали военную форму 56-го размера. Другой тогда на складе юной части просто не оказалось.

«Крещение» огнём

Добровольцу Самойлову доверили грузовой «Урал», который надо было оперативно привести в рабочее состояние. Обыденная, в общем-то, задача оказалась непростой. Добывать пришлось не только запчасти, но и ключи.

Через три дня восьмерых водил подняли по тревоге и сообщили: «Завтра в рейс. Выезд в три часа ночи…».

Ночью Самойлов от волнения почти не спал, а в рейсе больше всего боялся в темноте и клубах пыли налететь на ствол буксируемой идущим впереди авто пушки.

Кто-то бывалый «успокоил»: «Для техники такие рейсы из разряда «в один конец», а для нас — как повезёт».

Разгрузились у орудий успешно, а потом Александр впервые почувствовал разрушительную мощь артиллерии крупного калибра. Залп был такой мощности, что его оглушило и волной прижало к колесу.

Переждав в лесополосе день, ночью водилы проснулись от стрекотни зенитки, бившей по беспилотнику укронацистов.

Потом солдат Самойлов боёв видел много. И до конца своих дней не забудет картины горящих, разбитых снарядами ВСУ домов и сараев, опустошённых сёл, на изрытых оспинами воронок улицах которых встречались только тощие голодные собаки.

Не забудет слёзы детей, потерявших родителей, крик матерей, оплакивающих сына или дочь. Не простит кровь братьев-дончан, сражающихся за свою землю так же, как в сороковых сражались за неё их деды и прадеды.

«Мы бьёмся за мир!»

С укронацистами с оружием в руках сражаются не только российские солдаты. Встречал Александр на передовой и укринцев, которым не смогли промыть мозги оголтелой пропагандой, и белорусов, и сербов, и даже американца.

Рядовой ратный труженик, о девяти годах военной службы он говорит буднично. Ведь война — это тоже работа. Тяжёлая и смертельно опасная.

Александр не разведчик и не танкист, хотя и пытался им стать в пору добровольчества. Но на груди у него звенит россыпь наград Новороссии.

В один из рейсов на передовую Самойлов остался жив только волею Бога. Они с товарищем сидели в окопе с автоматами в руках, отстреливаясь от решивших захватить нашу батарею нациков, когда на бруствер прилетела граната.

Вспышка, грохот и жестокий удар в голову, из носа хлынула кровь… Его спасла каска, принявшая на себя смертоносный осколок. В горячке боя Александр не пошёл в санчасть. Позже контузия дала о себе знать сильными головными болями. Затем у ветерана резко упало зрение одного глаза и стала неметь рука.

Самойлов подлечился и вновь вернулся в строй, а в июне 2023-го в свои 64 года подписал очередной контракт — теперь уже с Министерством обороны России.

Скоро отпуск солдата закончится. Из милого сердцу Бахарево он вернётся в часть, где будет помогать готовить к бою молодых механиков-водителей и артиллеристов.

Словом, всё как в популярной когда-то песне: «Ты только прикажи — и я не струшу,  товарищ Время».